Рассказы из жизни про белок

[risu]

Исламские детские истории

~ Фатима Пpиpучает Белку ~

Фатима любила белок. Ей нравились маленькие пушистые зверьки, но больше всего ей были по душе белки. Она брала в библиотеке книги про белок, а в своей комнате повесила большой плакат с белкой. У нее были мультики про сказочных говорящих белок, которые были почти как люди. Иногда мама Фатимы даже называла ее «мой бельчонок».

В том году две белки поселились на дубе, что рос на заднем дворе. Фатима назвала их Саншайн и Баши. Из листьев и прутьев высоко на дереве они соорудили себе гнездо. Фатима часто смотрела, как они снуют вверх и вниз. Взбираясь наверх, они прыгали с ветки на ветку. Спускаясь вниз, они становились на задние лапки, подергивая хвостами. Когда Фатима подходила к ним, они пускались наутёк.

– Мама, почему они не дают мне подойти к ним поближе? – спросила Фатима.

– Это дикие зверьки, – сказала мама. – Они боятся людей.

– Я не обижу их, – сказала Фатима. – Меня они могут не бояться.

– Они этого не знают, – сказала мама. – А если бы и знали, – всё равно они дикие. Они не такие, как кошки или собаки.

Фатима задумалась об этом. Похоже, что так оно и было. Собакам и кошкам нравились люди. Собаки служили людям. Кошки жили в домах. Даже лошади и коровы любили людей.

– А как же укротители львов? – спросила Фатима. – Львы дикие животные, но укротители учат их делать трюки. Дельфины тоже дикие, а я видела в дельфинарии, как они прыгают через обруч и катают на себе пловцов.

– Это так, – сказала мама. – Хоть они и дикие животные. Их научили разным трюкам, но они не живут с людьми. Они по-прежнему остаются дикими.

– Ага, – подумала Фатима, – значит, дикого зверя можно немного приручить. Почему бы тогда ему не подружиться с людьми?

Кроме того, Саншайн и Баши были всего лишь белочками. Они были так похожи на белок из книжек и мультиков – такие милые и находчивые. Фатиме очень хотелось взять их на руки и прижаться щекой к шерстке.

А белки ничего этого не понимали и убегали. Когда Фатима пыталась подойти к ним, они взбегали вверх, на дуб. А потом верещали оттуда сердитыми, тонкими голосками.

На заднем дворе стояла кормушка для птиц на длинном шесте. Шест был такой гладкий, что белки не могли забраться по нему и украсть корм. Но белки были очень находчивы. Они сумели добраться до кормушки. Сначала они спускались на нижнюю ветку дуба. Потом перебирались по ней к ее тонкому кончику. Ветка начинала отгибаться вниз. Когда казалось, что сейчас белка упадет, она перепрыгивала на кормушку. Фатима любила наблюдать за ними. Она думала, что они очень умные.

Однажды, когда Фатима смотрела на белок, она придумала одну вещь. Она подружится с ними, подкармливая их. Так же делали и дрессировщики дельфинов. Каждый раз, когда дельфины выполняли номер, дрессировщик давал им рыбу. Фатима будет давать белкам еду и поладит с ними. Тогда они привыкнут к ней.

Фатима была уверена, что они полюбят ее так же сильно, как она любит их.

Сначала белки не подходили к Фатиме. Она стала оставлять под деревом орехи, а сама оставалась на крыльце. Когда белки привыкли к этому, она стала класть орехи на полпути между деревом и крыльцом. Каждые несколько дней она клала орехи всё ближе к крыльцу. Через две недели белки уже прыгали на верхнюю ступеньку. Фатима сидела здесь же с орехами на протянутой ладони. Она не двигалась. Однако с руки белки орехи не брали.

– Ты уделяешь белкам немало времени, – сказал как-то папа.

– Да, – сказала Фатима, – я хочу подружиться с ними, а это непросто.

– Попробуй еще, – сказал он. – Скоро они начнут брать орешки из твоих рук.

– Я тоже так думаю, – вздохнула Фатима. – Xoтя иногда мне кажется, что они никогда не дадут мне дотронуться до себя.

– Я бы на это и не рассчитывал, – сказал папа. – Они могут есть с твоей руки, но не думаю, что они дадут тебе дотронуться до себя.

Но Фатима верила в успех. Просто нужно еще время.

Как-то Баши подошла совсем близко к руке Фатимы и встала на задние лапки. Она замерла, и Фатима тоже застыла. Вдруг Баши быстро опустила вниз голову и передними лапками схватила орех с ее руки. Фатима обрадовалась. Белка подошла к ней! Она даже ела с ее руки!

Еще через неделю обе белки брали орешки из руки Фатимы и оставались рядом с ней, закладывая их за щеки. Фатима говорила с ними, когда они брали орехи. Она медленно поднимала другую руку, чтобы погладить их, но они всегда убегали. Они брали еду, когда она не двигалась. А если рука шевелилась, сбегали.

– Они еще не доверяют мне, – думала она. Она немного дулась на белок. Уже целый месяц она кормила их.

– Им бы уже пора понять, что я не обижу их, – думала она. – Они неблагодарные.

– Глупые вы белки, – сказала она, – как вы не понимаете, что я люблю вас?

День за днем Фатима придвигалась всё ближе. Ее рука почти касалась их. Они замирали. Она придвигала руку ближе – и белки стремглав убегали прочь.

Однажды за орехами пришел один Баши. Он брал их с руки Фатимы и прятал за щеки. Другая рука Фатимы оказалась сзади него. Она медленно подвела ее и коснулась спины белки.

Фатима улыбнулась, но Баши был недоволен. Он повернулся и укусил Фатиму за палец. Фатима закричала и вскочила. Баши висел у нее на пальце.

– Мама!

Она тряхнула рукой, и Баши шлепнулся на землю. Он подпрыгнул и скакнул на дерево.

– Мама! – заревела Фатима. Она смотрела на свой палец. Из него текла кровь, было больно. Баши укусил ее!

Мама выбежала на крыльцо.

– Баши укусил меня! – ревела Фатима.

– Держись, – сказала мама. Капли крови с пальца падали на пол.

Джамал испуганно замер в дверях.

– Джамал, – сказала мама, – принеси бумажное полотенце.

Джамал бросился на кухню.

– Мухаммад! – позвала мама. Мухаммад был уже здесь.

– Мухаммад, неси аптечку.

Мухаммад скрылся в доме. Джамал принес бумажное полотенце. Мама обернула палец Фатимы бумажным полотенцем.

– Всё хорошо, милая, – сказала она, – всё хорошо.

Фатима плакала. Когда вернулся Мухаммад, мама сказала, чтобы он принес чашку с водой. Она смочила водой ватку и промыла ранку.

– Всё хорошо, милая, всё хорошо, – повторяла мама.

Ранка была небольшая. Небольшой лоскут кожи болтался на подушечке пальца. Он сильно болел. Мама забинтовала палец и вызвала доктора.

Доктор посмотрел палец Фатимы и долго расспрашивал о белке. Он хотел узнать, не болели ли белки. Если болели, то после укуса могла заболеть и Фатима.

– Ну что ж, вовсе неплохо, – сказал доктор. – Рана неглубокая и швы не нужны. А как же это тебя укусила белка?

– Я хотела п-приласкать Б-Баши, – сказала Фатима, снова начиная всхлипывать. Доктор недоуменно поднял брови и взглянул на маму.

– Баши – это белка, которая живет на дереве возле нашего дома. Она хотела приручить ее, - пояснила мама.

Доктор забинтовал Фатиме палец.

– Ну вот. Надеюсь, ты больше не будешь делать этого, – сказал он. – А через несколько дней твой палец будет как новый.

Он повернулся к миссис Саид.

– Если будет болеть, можно дать ей болеутоляющее. А вот эти пилюли надо давать ей дважды в день.

И он передал миссис Саид пакетик с пилюлями.

– Ты молодец, Фатима, – сказал он. – Только не гладь больше белочек.

Вернувшись домой, миссис Саид и Фатима уселись на солнышке. Палец Фатимы еще болел, даже после пилюль. Ей хотелось плакать, и мама гладила ее по волосам. От дуба донесся шум. Баши и Саншайн носились вокруг дерева и подбежали к скамейке.

– Ненавижу белок! – сказала Фатима. – Они жадные и подлые.

И она начала всхлипывать.

– Ты не права, милая, – сказала мама.

– Нет права! – сказала Фатима.

– Белки не люди, – сказала мама. – Они не знают ни жадности, ни подлости. Они дикие. Если ты испугала их, они убегают или кусаются.

– Но я так долго возилась с ними, – сказала Фатима. – Я их так любила, а им хоть бы что»!

– Они не такие, как люди. Такова их природа. Такими их создал Аллах.

– Они ведут себя не по правилам, – сказала Фатима.

Миссис Саид задумалась.

– А ты помнишь лошадь возле дома дяди Дона?

– Конечно, – сказала Фатима. – Я два раза на ней каталась этим летом.

– Кто больше, лошадь или лев?

– Лошадь, – сказала Фатима.

– А ты боишься льва?

– Да.

– А лошади боишься?

– Я боялась ее, – сказала Фатима. Она вспомнила тот день, когда фермер посадил ее на лошадь, даже без седла. – Но она была такая чудесная! Она возила меня и дала погладить.

– А помнишь, как ты давала ей сахар с руки?

– Да, – сказала Фатима. Она даже улыбнулась, вспомнив об этом. Ноздри и губы у лошади были такие мягкие. Она уткнулась ими в ее ладонь, когда брала сахар.

– Помнишь, как ты гладила ее? Ты бы ведь не стала делать этого со львом?

– Нет, – сказала Фатима. Было бы здорово погладить льва, – подумала она. Но лев не дался бы.

– А ведь лошадь больше льва, – сказала мама.

– Я знаю, – сказала Фатима. – Но львы свирепые.

– Да, – сказала мама. – Такова их природа. Такими создал их Аллах. У каждого создания своя природа. Не стоит рассчитывать, что лев будет вести себя как лошадь. Аллах создал их различными.

– Но ведь белки не свирепые, – сказала Фатима. Затем она взглянула на свой палец и утратила свою уверенность в этом.

– Не свирепые, но они тоже дикие. Не стоит думать, что их можно гладить как кошку или лошадь.

– А я и не думаю, – сказала Фатима и улыбнулась. Ей опять вспомнились мягкие ноздри лошади. Лошади – они чудесные. А не начать ли ей собирать книги про лошадей?

Взято здесь

[risu]

белка в камине

Автор: karial

Накануне Дня Благодарения к нам в камин попала белка. Она слезла вниз по трубе, словно Санта-Клаус, выдрала острыми зубками кусок изоляции из-под дверцы и принялась вить гнездо.

Первым обнаружил белку Кир. Он поводил по стеклу лапкой, прошелся вдоль камина, потераясь шелковистым черным боком об углы и выступы, призывно мяукнул и бросился наверх сообщить нам о необычном госте. От возбуждения Кир взял спальню штурмом, притормозил у кровати, и, все еще не веря в отсутствие интереса к утренним новостям, взлетел на одеяло. Я погладила его по мягкой шее и уснула. Муж пожелал коту сгинуть во избежании неприятностей. Отчаявшись, Кир отправился караулить белку в одиночестве, торопливо застучал лапами по ступенькам.

Первый день отпуска дома оставляет чувство разочарования. Перед рассветом все еще снятся таблицы рассчета стоимости кампании по усредненной цене сделки. Дела-междометия, сами собой успевающиеся в обычные недели, типа мытья полов в ванных, вдруг раздаются в объеме и заполняют весь день. Как многие трудоголики, я плохо перестраиваюсь на неспешный ритм и отсутствие расписания по получасовым интервалам. И хотя отпуск был взят от отчаянного желания на время забыть о преследовавшей меня проблеме, отрешиться от нее не удавалось ни на минуту: в пробке, в очереди к кассе, за рулем, прокручивались в голове сценарии. То ответ Бобу Стерну, директору большего по размеру отдела, так и не сумевшему поглотить мою независимую группу и потому досаждавшего меня многокилометровыми запросами и унизительными требованиями отчетов. То резкая реплика Майку Кляйну, вице-президенту нашего внутрикорпоративного старт-апа и непосредственному начальнику, фактически подставившему меня под удар. Босс Боба обладал большим весом в компании и мог нанести группе Майка немалый урон, проще было сдать взвод и сохранить дивизию. То просто отвращение и мысли о срочном - сию минуту! сейчас! - поиске новой работы.

Только к полудню, понуро вернувшись из магазина с ворохом пакетов,обратила я внимание на неотлучно сидящего у стекла камина Кира.

-Кто это у нас как Нарцис в зеркало смотрится? - в сетку внутренних каминных дверок впились страшные длинные когти. На уровне глаз свисал грязный серый хвост.

Как положено беспомощной русской женщине, я начала со звонка мужу:

-У нас в камине белка! Нет, я не шучу - я боюсь, а вдруг она дохлая?

Белка, однако, оказалась живой, перепуганной и необыкновенно прыгучей. Заехавший домой муж попытался поймать несчастную в коробку, но лишь загнал ее на полочку внутри трубы. Слезать белка оттуда явно не собиралась.

Вернувшись в офис, подальше от моих вздохов и назойливых предложений помощи со стороны кота, муж досконально изучил вопрос по ньюс-группам в интернете. Белка, выскочившая из камина в дом, производит массу разрушений. Белка может переносить заразу и прокусывать любые руковицы. Существуют, однако, компании продающие специальные непрокусываемые руковицы и 200-долларовые аппараты по отлову белок из камина.

Экстренное совещания групп программирования и отладки торговой системы для Нью-Йоркской стоковой биржи пришло к консенсусу - мне следует позвонить в Службу Контроля Над Животными.

Лучшая часть отпускного понедельника все равно пропала, и я послушно нашла номер в желтых страницах. Окна посерели, вылезать из кресла до приезда контроля не хотелось, равно как и читать, варить кофе, делиться мыслями на форуме, и, вообще говоря жить. Проверка сообщений на рабочем номере оказалась ошибкой - Боб обнаружил, что наша рекламная кампания для генетиков и разработчиков лекарств не соответствовала корпоративному формату: нет лозунга "Это игра! Играй, чтобы выиграть!" и ни слова об электронном делопроизводстве. Два крика о помощи от подчиненных, отчаявшихся объяснить Бобу, почему генетиков мало интересует делопроизводство, а химики и биологи не считают разработку лекарств игрой. Наивно-деловой, как ни в чем ни бывало, вопрос Майка о том, почему же мы не используем "Играй, чтобы выигрывать" и не возражаю ли я быстренько написать объяснение для Боба. Начальственная мегера из центрального отдела рекламы, в голосе холод корпоративного карцера, наши секретарши назначают встречу, как только я выйду из отпуска.

-Your voice mail is full. You should delete those messages:.

Нет уж.

Контроль прислал доброго и тормознутого толстяка с сачком, крюком и сеткой. Наглая белка, которая к моменту его приезда уже спустилась с полочки и деловито вила гнездо из стекловаты в углу камина, тут же взлетела обратно - туда, где ни сачок, ни крюк, ни сетка не помогали. Кот суетился вокруг - видно, почувствовал запахи родного приюта при Контроле, откуда был вызвален за полгода до беличьего нашествия. Он уже забыл, как отскакивал от миски, схватив еду, всего полгода назад, и живо интересовался происходящим.

Толстячок покряхтел и поводил фонариком.

- Там все серое. Ее плохо видно на сером фоне, - укоризненно сообщил он, кладя невыключенный фонарик на пол.

- Это пепел, - почему я извиняюсь? - В камине всегда пепел на полу. Я не могу его вычистить, не открывая дверок. Но тогда белка непременно выпрыгнет.

- Ее плохо видно на сером фоне. - Толстяк присел перед камином, и застыл, посвечивая фонариком в угол где теплоизоляция уже приняла уютную, округлую форму гнезда.

-Скажите, у вас раньше такого не случалось? - испугалась я.

-Регулярно, мэм, - филосовски произнес толстяк, глянул на попискиваюший пейджер и отбыл, предложив на прощание вытащить из камина чугунные козла для дров.- Поставьте туда большую коробку, чтобы белка свалилась в нее , как только ей надоест сидеть на полочке, - порекомендовал он собирая так и не потребовавшиеся крюки. - И обязательно позвоните завтра, если вы ее не поймаете. - С тем и отбыл.

Представив мужу подробный отчет и послонявшись по дому, я склонилась к шопинг-терапии. Как- никак, месяц до рождественского вечера в яхт-клубе, а длинное платье так и не выбрано.

Мысленный диспут с Бобом о предпочтениях научной аудитории оборвался на углу молла. Дворник монотонно сползал по ветровому стеклу. Пятнышки красных огоньков вздрагивали от гудков сзади. Загорелась стрелка, потом зеленый, потом желтый. Снова красный. Мы никуда не двигались. Ученые не любят откровенного вранья и боевого духа в рекламе, они ищут детального ответа на вопрос "почему". Они скептики по натуре -- иначе, они не стали бы учеными. Двигаться некуда. Красный, стрелка, зеленый, гудок, еще гудок, пара метров мокрого асфальта, красный.

Вернувщись, я застала мужа и кота, за устанавкой коробки внутри камина. Однако, через пару часов стало абслютно ясно, что белка в нее не свалилась, а ,напротив, перешла к долгой позиционной партии.

Кир прилежно караулил камин, отвлекаясь лишь на хруст сухариками в миске и шнурки красовок в момент моей неравной борьбы с тренажером. Иногда в трубе раздавались таинственные скребки и шорохи. Контроль за животными заботливо оставил сообщение на автоответчике, интересуясь, поймали ли мы белку. Сталкиваясь у холодильника, мы приветствовали друг друга вопросом "ну, как?", словно в доме появился тяжелобольной. Коробка оставалась пуста.

Муж ушел в кабинет готовиться к очередному финансовому экзамену. Можно было сознаться, что я проверила телефонную почту. Сбиваясь на английскую лексику в рекламной терминологии, путанно изложить детали конфликта. В очередной раз попытаться объяснить, почему мне лично важно, что незнакомые мне биологи не покрутят пальцем у виска, гдядя на нашу рекламу - а не наоборот, воспользоваться случаем наладить хорошие политические отношения с корпоротивным отделом. Разреветься. Получить умный совет, что делать дальше. Выпить "курвазье". Взвесив варианты и послушав, не слышно ли шорохов в камине, я решила перейти сразу к последнему этапу, и решительно отвинтила синюю крышечку бутылки.

Позвонил Борис, и в ответ на вежливое "как дела" я с отчаянным занудством изложила историю белки.

-А может, ее и не надо решать, эту проблему, - спросил Борис. - Может у нее нет решения?

Может, у нее нет решения. Может, надо поискать другую работу, но ведь это означает оставить свою группу Бобу. Без меня он мгновенно подгребет их под себя, где, в общем-то, им и положено быть по корпоративной иерархии. Боб высок, сух, сед, ведет маркетинговые коммуникации как бухгалтер со стажем. Любит массовые рассылки циркуляров отдела кадров типа " начальникам первого и второго уровней о необходимости проведения ежегодных собраний против расовой дискриминации". То ли в предвкушении подгребания мой команды под свое крыло, то ли в качестве психологической атаки он уже прибавил мое имя к списку подчиняющихся ему начальников групп, что ни день - получаю от него очередную указивку.

Может, у нее нет решения. Сколько дней может белка прожить без воды и пищи? Как разжигать камин на День Благодарения, если там сидит еще живая белка, и не чувствовать себя убийцей? Кир вспрыгнул на диван и потерся о запястье шелковистым затылком - на рукаве свитера остались длинные черные шерстинки. Кир твердо знал, что решение есть, просто мы почему-то не пускали его в камин разделаться с пышнохвостой крысой.

-Мы проведем исследование, - муж появился в дверях гостиной с мокрой тряпкой в руках. Чиркнул спичкой. Тряпка долго не принималась, потом завоняло неприятным, гниловатым дымом. Кот прошмыгнул в столовую, стараясь держаться вблизи, но на безопасном расстоянии, гарантирующем побег.

- Если она еще там, то зашебуршиться.

- А если задохнется?

- Упадет в коробку, и мы выпустим ее наружу.

Экспериментатор-исследователь.

Прикинув в уме список подчиненных, я набрала телефон Рика.

- Открывай заказ на фокус-группы. Мы предъявим им результаты исследования рынка - они не смогут попереть против покупателей, разносящих их "Игру". Замнут дело.

И они замяли. А белка исчезла из камина - то ли выбралась через трубу, то ли сгорела вместе с тряпкой, то ли не было никакой белки. У некоторых проблем нет решения.

Взято здесь

[tolik]

Взято здесь

Соблюдайте ПДД!

( 19-09-2006. АртЭГО. ВНЕ КЛАССИФИКАЦИИ. О тушканах... )

Аннотация: (Правила Дорожного Движения)

ДТП

Сегодня под мою машину попала белочка, которая, нарушая Правила Дорожного Движения, перебегала дорогу перед близко идущим транспортом при отсутствии пешеходного перехода.

Когда я ехал через один из лесных районов(в черте города), неожиданно прямо под колёса вылетела рыжая стрела...

В зеркало заднего виде увидел, лежащей её на проезжей части дороги. "Вот дурная!",- выругался.

Первым делом убрал пострадавшую на обочину, чтобы она не попала под колёса других машин. Начал обдумывать траурные мероприятия(кстати дело происходило совсем рядом со старым городским кладбищем)... :-(

Глаза у неё были открыты и я взял пострадавшую в руки. На левом глазу была видна кровь, но она дышала! Помассировал ей лапки, погладил, вроде переломов не было... Через некоторое время она зашевелилась, видимо прошёл шок.

Отпустил белочку на землю. Некоторое время она сидела без движения, а потом юркнула на ближайшую сосенку! Раз побежала и цепко держалась за ствол, я понял, что происшествие для неё закончилось счастливо!

Как я был рад, что она осталась жива!!! :-)

[Galla]

Короче, белки находят нас везде

[risu]

Про ДТП

Жалко белочку :'( Не верю, что б после удара с белочкой всё было хорошо. Видимо от шока сиганула бедняжка на дерево.

[tolik]

Лариса Васильева.

29 февраля 2008

Белки-сиротки

Летом прошлого года в экологический центр принесли пятерых новорожденных совсем голеньких бельчат. Оказывается, кто-то спилил в лесу сосну, на которой было беличье гнездо с бельчатами.

– У нашего зоолога Николая Нехорошкова дома, как на счастье, кошка окотилась, – рассказывает Елена Соколова. – Мы решили бельчат к ней пристроить.

Сказано – сделано. Кошка Дуська взялась кормить резвых малышей. Бельчатам кошачье молоко очень понравилось: присосутся – не оторвать.

Вскоре бельчата опушились и стали скакать по дому, словно по лесу: по шторам, гардинам, на пол – прыг-скок!

Однажды один бельчонок уму­дрился даже на скаку в форточку выпасть, прямо в огород! Так испугался, что из «гнезда» вылетел, что обратно в дом заскочил!

– Мы очень сильно удивились тогда, – говорит Марина, дочь зоолога, – вроде это дикий зверек, вот она, свобода, только скачи! Но нет, вернулся.

Через полтора месяца зоолог унес уже повзрослевших бельчат в экологический центр: не усмотреть за этими бестиями дома!

Кошка потосковала день, поискала прыгучих «котят» и успокоилась. Но эта история не прошла для нее бесследно. Дуська сейчас ждет новое потомство, но ведет себя не как степенная беременная кошка, а прыгает, как ее детки-бельчата. Правда-правда.

Взято тут

[Galla]

Взято тут

Съешь белку -- спаси Британию

16 октября 2007 21:05, Ксения Рябова. Photos.com / East News

В одном из ресторанов британского графства Камбрия стали бесплатно подавать блины с запеченной бельчатиной. Посетителям скармливают серых белок – чтобы сохранить популяцию более слабых, но исконно английских рыжих белок.

Мясо серых белок решил использовать шеф-повар из ресторана при гостинице Wild Boar Hotel, сообщила во вторник газета The Daily Mail. Он заворачивает мясо белки в блины и бесплатно подает гостям.

Менеджер отеля Энди Лем сообщил журналистам, что сам он серых белок отведать еще не успел, поэтому сказать о вкусовых качествах блюда от первого лица не может. Однако, по его словам, посетителям ресторана очень нравится блюдо с бельчатиной. «Гости говорили, что по вкусу это мясо напоминает кролика», – сказал Лем.

Пушистых зверьков отлавливают прямо на 28 гектарах принадлежащей отелю лесной территории. Менеджер отметил, что серых белок стало очень много, в то время как рыжих почти не осталось.

Общество защиты рыжих белок в Британии, которое с января истребило уже более 4,5 тыс. серых белок, также поддержало идею использовать их в качестве еды. «Проблема в том, что мы отлавливаем серых белок, но не знаем, что с ними делать дальше», – сказал один из представителей общества. Он отметил: «Серых белок можно есть, и нет причин, чтобы этого не делать. Если повара разработают хорошие рецепты для приготовления бельчатины, белкии станут появляться в меню ресторанов».

Представители проекта «Сохраним наших белок» также поддержали идею, отметив, что после того, как белкам нашли применение, их истребление стало более «экологичным» делом.

Серые белки были завезены в Британию из Северной Америки в XIX веке, но со временем их популяция стала выживать более слабых рыжих белок, сообщает «Би-би-си». Еще в 2006 году министр по вопросам биологической вариативности Джим Найт заявлял, что необходима «гуманная и точечная» борьба с серыми белками. В свою очередь, европейская организация European Squirrel Initiative, выступающая за защиту рыжих белок, говорила о необходимости разработки более эффективных мер для контроля численности серых белок.

[mayevski]

Не безумие, а регулирование популяции. Серая белка в Лондоне - это просто труба. Их там тысячи. Они толпами бродят по улицам (не в центре города, а в районах с индивидуальной застройкой), ни фига не боятся, бросаются под машины, воруют еду, лазят по мусорным контейнерам ... Ужас, короче. Я это лично наблюдал, когда был в гостях у крестного. Он рассказывал, что белки за ночь объели орешник, причем орехи уносили, как муравьи, шеренгой.

В США я тоже видел серых белок, но не в таком количестве, как в Англии.

А вообще бельчатину (серых белок) едят в США как деликатес довольно широко. У нас на кролика так охотятся, а у них на белку.

[tolik]

Представители проекта «Сохраним наших белок» также поддержали идею, отметив, что после того, как белкам нашли применение, их истребление стало более «экологичным» делом.

Безумие какое-то

[Galla]

Безумие какое-то

Cама была в шоке

[risu]

Брр-р-р-р, я бы не смогла белочку скушать

[Merayia]

Про ДТП

Жалко белочку :'( Не верю, что б после удара с белочкой всё было хорошо. Видимо от шока сиганула бедняжка на дерево.

ой, я тоже расстроилась Надо было его покусать

[tolik]

http://www.infrance.ru/forum/showthread.php?t=34936

про домашнего бельчонка

[Galla]

Брр-р-р-р, я бы не смогла белочку скушать

Впрочем, как собаку или кошку....

[tolik]

Джеральд Даррелл - зоолог с всемрно известным именем, основатель собственного зоопарка в Нью-Джерси, внес огромный вклад в сохранение редких видов животных. Известен также как автор многих книг ,в которых рассказывает о своих экспедициях по сбору животных для зоопарков мира. Ниже несколько избранных частей про белок из его книг

Дж.Даррелл "Гончие Бафута"

[..]

Через два часа мы добрались до места, которое охотники выбрали для нашей первой охоты. Эта довольно широкая и глубокая долина лежала между двумя грядами холмов, чуть изгибаясь наподобие лука. Крохотный ручеек проложил себе путь по дну долины, между черными глыбами камней и золотистыми лугами; он сверкал на солнце, словно тончайшая стеклянная паутина. Долина здесь почти сплошь поросла высокой, непролазно-густой травой и мелким кустарником: местами, отбрасывая тень на траву, поднимались кусты повыше и молодые деревца.

Мы спустились в долину и растянули поперек нее ярдов сто сетей. Потом охотники подозвали собак и пошли ко входу в долину, а я остался возле сетей. На полчаса установилась тишина - охотники с собаками медленно двигались к сетям, лишь побрякивали деревянные погремушки на ошейниках собак, да, случалось, пронзительно ругнется, наступив на колючку, какой-нибудь незадачливый охотник. Я уже начинал думать, что ничего мы сегодня не поймаем, как вдруг охотники подняли неистовый крик, а собаки залились яростным лаем. Они были еще довольно далеко от сетей, и я их не видел за небольшой купой деревьев.

- Что там у вас? - завопил я, стараясь перекричать весь этот шум.

- Тут есть добыча, маса, - донесся ответ. Я терпеливо ждал, и наконец из-за деревьев показался задыхающийся от бега охотник.

- Маса, дай мне вон тот маленький сеть. - сказал он, указывая на мелкие сети, аккуратно сложенные возле мешков.

- А какую добычу вы там нашли? - спросил я.

- Белка, сэр. Он убежал на дерево.

Я взял толстый брезентовый мешок и пошел за ним сквозь кусты к деревьям. Тут столпились охотники, они говорили все разом и отчаянно спорили, как лучше достать зверька, а собаки лаяли и прыгали вокруг небольшого деревца.

- Где ваша добыча? - спросил я.

- Он вон там, маса, наверху.

- Хороший добыча, маса!

- Мы сейчас его поймать, маса!

Я подступил к самому стволу, задрал голову и стал вглядываться в листву: футах в двадцати над ними на ветке сидела большая красивая белка - шерстка полосато-серая, белая полоска на ребрах, а лапки оранжевые. Хвост длинный, но не пушистый, в поперечных полосках, точно светло-серые и черные кольца. Белка сидела на ветке, махала на нас хвостом и довольно сердито кричала: "Чак! чак!", точно мы ее не испугали, а только разозлили. Мы принялись раскидывать сети вокруг дерева футах в десяти от его ствола, а белка следила за нами злобным взглядом. Потом мы привязали собак, и я велел самому малорослому из охотников вскарабкаться на дерево и согнать белку вниз. Вторая часть операции была предложена самими охотниками; я думал, справиться с белкой на дереве - задача невыполнимая, но охотники уверяли, что если кто-нибудь залезет на дерево, белка непременно спустится на землю. И они оказались совершенно правы: не успел охотник добраться до верхних ветвей с одной стороны ствола, как белка кинулась вниз по другой его стороне. Просто чудо, как она сообразила броситься к тому единственному месту, где сеть была чуть-чуть порвана, протиснулась в дыру и поскакала прочь по траве, а мы очертя голову бросились в погоню, на бегу все разом выкрикивали друг другу всяческие мудрые советы и распоряжения, и, конечно же, никто не обращал на них никакого внимания. Мы только успели обогнуть группу кустов, как увидели нашу белку - она бежала вверх по стволу другого невысокого деревца.

Мы опять расставили сети, и опять охотник полез на дерево, чтобы согнать белку вниз. Но на этот раз она оказалась еще хитрей: она заметила, что мы караулим дыру в сетях, через которую она улизнула в первый раз, сбежала по стволу на землю, сжалась в комочек и прыгнула. Пролетела по воздуху в полудюйме над сетью и опустилась по ту сторону. Стоявший ближе других охотник сделал отчаянный рывок, но промахнулся, и белка ускакала прочь, без умолку с негодованием твердя свое "чак! чак!". На сей раз она избрала другую тактику: вместо того чтобы взлететь на дерево, юркнула в ямку между корнями.

И опять мы окружили дерево сетями и начали шарить длинными тонкими прутьями в лабиринте корней, среди которых она пряталась. Но из этого тоже ничего не вышло, только "чак! чак!" раздавалось все чаще, и мы скоро отступились.

Следующая наша попытка, однако, оказалась более успешной: мы засунули в самое большое отверстие пучок тлеющей травы, удушливый дым распространился по всем извивам и ходам лабиринта, и мы услыхали сердитое чихание и кашель. Под конец белка не выдержала и выскочила из-под корней, прямо головой в сеть. Но и тут она еще не сдалась - пока ее выпутывали из сетей, она укусила меня и двух охотников впридачу, а когда ее засовывали в брезентовый мешок - третьего. Потом я повесил мешок на ветки ближайшего кустика, и все мы уселись покурить - после трудов праведных это было просто необходимо, - а белка глядела на нас сквозь латунные кольца отверстий и злобно кричала, будто бросала нам вызов: ну-ка, попробуйте открыть мешок и встретиться со мной лицом к лицу!

Полосатые земляные белки широко распространены на зеленых равнинах Западной Африки, но я был очень доволен, что поймал хоть одну - таких у меня еще не бывало. Как ясно из их названия, эти белки живут почти исключительно на земле, и я порядком удивился, что наша пыталась найти убежище на дереве. Позднее я обнаружил, что все белки, которые живут в лугах (большинство их действительно земляные), в минуту опасности кидаются к деревьям и только в самом крайнем случае ищут спасения среди корней или в дуплах гнилых деревьев.

Наконец мы перевязали свои раны, покурили и поздравили друг друга с первой добычей, потом передвинули большую сеть дальше по долине; здесь трава была густая, перепутанная, высотой чуть ли не в шесть футов. Это отличное место для особенной добычи, сказали мне охотники, хотя из вполне понятной осторожности не пожелали уточнить - для какой именно.

[..]

ГЛАВА III. Гудящая белка

Когда я охотился в Бафуте, мне особенно хотелось заполучить двух представителей фауны травянистых степей: скалистого дамана и так называемую белку Стейнджера. Но водятся они в совсем несхожих местностях, и два похода за ними запомнились мне, кажется, живей и ярче всех других эпизодов моей охоты на равнинах Камеруна.

Сначала мы отправились за белкой. Эта охота была примечательна тем, что мне удалось составить план похода заранее и осуществить его вполне успешно, не пришлось в последнюю минуту натыкаться на какие-то непредвиденные помехи. Белка Стейнджера - довольно распространенное животное в Камеруне, но прежде я охотился за ней в глухих девственных лесах в бассейне реки Мамфе. В такой местности зверек почти все время сидит на верхних ветках самых высоких деревьев (и питается всевозможными плодами, в изобилии растущими на этих солнечных высотах), а на землю и вообще вниз спускается очень редко. Поэтому поймать там белку почти невозможно. Однако уже потом я узнал, что на равнинах белки частенько посещают небольшие рощицы по берегам реки и проводят довольно много времени на земле, рыская в траве в поисках пищи. И я решил, что здесь будет легче ее поймать. Когда я показал изображение этой белки Гончим Бафута, они тотчас ее узнали и громогласно объявили, что знают, где ее искать. Я основательно их расспросил и убедился, что они и в самом деле хорошо знают повадки этого зверька, так как нередко на него охотились.

Оказалось, белки Стейнджера живут в небольшом горном лесу, но на рассвете или под вечер спускаются с деревьев и, набравшись храбрости, отправляются в луга кормиться. Вот тогда-то и надо их ловить, сказали Гончие Бафута.

- А что же эти белки делают ночью? - спросил я.

- Ох, маса, ночью его не поймать! - был ответ. - Этот добыча, он спать на большой дерево, высоко, человек туда не залезть. А вот когда вечер или рано-рано утро, тогда мы их поймать.

- Хорошо. - сказал я. - Будем ловить ее рано-рано утром.

Мы вышли из Бафута в час ночи и после долгого, нудного перехода по холмам, по долинам и лугам, за час до рассвета пришли наконец на место. Это было небольшое плоскогорье, лежащее на полпути к вершине горы, на крутом ее склоне. Местность тут была сравнительно ровная, ее, журча, пересекала довольно широкая мелкая речушка, обрамленная по берегам узкими рамками густого леса. Мы съежились у подветренной стороны большой скалы и начали вглядываться в туман, утирая лица, мокрые от росы; там мы осмотрелись и составили план охоты. Решено было расставить две-три сети в высокой траве, ярдах в пятистах от кромки деревьев. И делать это следовало без промедления, пока не рассвело, не то белки нас заметят.

Расставлять сети в высокой, по пояс, траве, когда она насквозь пропитана росой, - не слишком приятное занятие, и мы были счастливы, когда закрепили наконец последнюю. Потом осторожно подобрались к лесу и заползли в высокий кустарник, подальше от посторонних взоров. Здесь мы уселись на корточки, стараясь не стучать зубами от холода: нельзя было ни курить, ни разговаривать, ни хотя бы пошевелиться, и мы молча смотрели, как бледнеет небо на востоке - ночная темнота словно по каплям вытекала из него. Постепенно небо стало бледно-серым, с каким-то жемчужным отливом, потом порозовело - и вдруг взошло солнце, небо налилось ослепительной лазурью, яркой, точно перо зимородка. В этом чистом и нежном свете стали видны горы вокруг, окутанные низко стелющимся туманом: солнце поднималось все выше - и туман заколыхался, начал сползать по откосам гор, стекая в долины. Всего лишь миг назад равнины перед нами спали мирным сном под покровом тумана, и вот горы точно пробуждаются ото сна, зевают и потягиваются под белым своим покрывалом, там сбрасывают его, здесь укутываются плотнее и наконец, сонные, росистые, поднимаются из глубин своей белой постели. Позднее я много раз смотрел, как просыпаются горы, и никогда не мог наглядеться досыта. Если вспомнить, что одно и то же происходит каждое утро с тех незапамятных времен, когда древние горы эти возникли на Земле, только диву даешься, каким новым и свежим кажется всякий раз это зрелище! Оно никогда не бывает скучным, обыденным; в нем всегда новизна. Иногда туман, поднимаясь, свивается причудливыми клубами, и возникают сказочные звери: чудовищные ящеры, фениксы, крылатые драконы, молочно-белые единороги; а порой пряди тумана вытягиваются и колеблются, точно странные ползучие стебли водорослей, встают, как деревья или огромные взъерошенные кусты, сплошь в белых цветах; порой подует ветерок и придаст туману уж совсем поразительные формы, вычертит строгие, сложные геометрические фигуры. И все время он скользит, перемещается, а под ним дразняще мелькают горы, поблескивают богатой гаммой мягких красок. таких нежных, воздушных и неуловимых, что описать их просто не хватает слов.

"Да, - подумал я. сидя на корточках под кустом и глядя сквозь ветви как пробуждаются горы, - стоило так устать, продрогнуть и проголодаться, стоило промокнуть до нитки от росы и маяться, потому что до судорог свело руки и ноги, ради того, чтобы все это увидеть". И тут мои мысли прервало громкое, воинственное "чак! чак!" Оно раздавалось в ветвях деревьев над нами; один из охотников схватил меня за руку, глаза у него блестели. Он осторожно наклонился и прошептал мне в самое ухо:

- Маса, здесь тот самый добыча, какой маса хочет. Мы сидеть тихо-тихо, и он через мало время сойти вниз на землю.

Я отер с лица росу и начал вглядываться в гущу трав, где мы расставили сети. Вскоре откуда-то из глубины леса донеслось еще "чак! чак!". Это проснулись и другие белки и подозрительным взглядом встречали наступающий день. Мы ждали, как нам показалось, ужасно долго, и вдруг я увидел, что на лугу между нами и сетями что-то движется - что-то очень странное. На первый взгляд это можно было принять за овальный черно-белый полосатый мяч, который опять и опять подскакивал над высокой травой. В туманной утренней дымке я никак не мог понять, что же это такое, и молча ткнул пальцем, указывая охотникам на движущийся мяч.

- Тот самый добыча, маса, - сказал кто-то.

- Спускался на землю, уже спускался! - ликуя, подхватил другой.

- А что же это такое? - шепотом спросил я: странный шарообразный предмет никак не напоминал строение тела белки.

- А вот же, это хвост, сэр, - объяснил один из охотников и, чтобы окончательно рассеять мои сомнения, прибавил: - У него сзади растет.

Любой фокус, если его объяснить, тотчас становится очевидным. Теперь я ясно видел, что это черно-белое, полосатое - и в самом деле беличий хвост, и сам себе подивился: с чего это я взял, будто он похож на мяч? Вскоре к этому хвосту в траве присоединились и другие, а когда поднялся и рассеялся туман, мы увидели и самих белок.

Их было восемь, они скачками перебирались из леса на луг. Это были крупные, довольно плотные и головастые зверьки, но самой крупной, самой заметной частью тела у них были хвосты. Белки осторожно перепрыгивали с кочки на кочку: иногда они останавливались, присаживались на задние лапки и старательно нюхали воздух - чем пахнет там, в той стороне, куда они направляются. Потом опять опускались на все четыре лапки и прыгали еще несколько ярдов, помахивая хвостами. А то вдруг сядут и на несколько секунд замрут, аккуратно заложив хвост на спину, так что пушистый кончик его свисает книзу на лоб и чуть ли не закрывает мордочку. Те, что уже выскочили на луг, молчали, но зато с деревьев позади нас порой снова доносилось подозрительное "чак!" - иные зверьки еще не собрались с духом спуститься. Я решил, что для охоты вполне хватит и восьми - которую-нибудь да поймаем, - и подал знак охотникам: мы поднялись из засады. растянулись в цепочку между деревьями, и охотники остановились, ожидая сигнала к наступлению.

Белки ушли уже ярдов за сто пятьдесят от опушки леса. Достаточно, решил я, помахал рукой, и мы вышли из нашего укрытия за деревьями в высокую траву. Белки, оставшиеся в лесу, громко, тревожно закричали, а те, что были на лугу, поднялись на задние лапки - поглядеть, что происходит. Увидели нас и замерли: тут мы медленно двинулись вперед, и они сразу запрыгали в траве, все дальше и дальше от деревьев. По-моему, они толком не поняли, что мы такое, - ведь продвигались мы очень осторожно, старались не делать ни одного лишнего движения. Белки чуяли опасность, но не знали, насколько она велика, поэтому они отбегали на несколько ярдов, потом останавливались, чтобы разглядеть нас хорошенько, и шумно втягивали ноздрями воздух. Вот тут-то и была самая уязвимая часть нашего плана: белки еще не вошли в полукруг сетей, и если бы они взяли вправо или влево, то с легкостью удрали бы от нас в луга. Мы осторожно надвигались на них, кругом царила тишина, слышался только шелест влажной травы у нас пол ногами да сзади смутно доносились тревожные крики белок, что остались у нас за спиной.

Внезапно одна из белок, видно посмышленей остальных, сообразила, что происходит. Она не могла видеть сетей впереди - они были скрыты в высокой траве и основательно замаскированы, - но поняла, что наше приближение оттесняет ее с собратьями все дальше и дальше от леса, от высоких деревьев, где они могли бы укрыться. Белка издала громкий тревожный крик и кинулась прочь, а длинный хвост словно струился за ней в траве; потом она вдруг вильнула влево и поскакала по траве в сторону от сетей. Она хотела только одного: обойти нас и добраться до деревьев. Остальные белки сразу же сели столбиками и с тревогой следили за ней. Тут я сообразил, что надо немедленно что-то предпринять, иначе все они соберутся с духом и последуют примеру первой. По ранее задуманному плану мы собрались выждать, пока зверьки не углубятся в полукруг сетей, и только тогда кинуться вперед и напугать их, чтобы они очертя голову бросились прямо в сети. Но теперь стало ясно, что надо попытать счастья и вспугнуть их сейчас же. Я поднял руку, по этому знаку все охотники (и я тоже) с криком и гиканьем рванулись вперед. Мы размахивали руками и всем своим видом старались нагнать побольше страху. Долю секунды белки оцепенело смотрели на нас, потом бросились наутек.

Четыре последовали примеру подруги - кинулись в сторону под прямым углом и таким образом сумели увернуться и от сетей, и от охотников, но остальные три помчались прямо в ловушку. Мы кинулись за ними и сразу увидели, как впереди задергались сети - значит, белки там застряли! И верно, когда мы подбежали, зверьки уже совсем запутались, они яростно сверкали на нас глазами, оглушительно, угрожающе орали - ничего подобного я в жизни не слыхивал ни от одной белки. Крики эти совсем не походили на их обычное громкое "чак! чак!". Это было грозное предостережение, нечто среднее между храпом и рычаньем, И все время, пока мы их выпутывали из сетей, они без умолку вопили и яростно вонзали нам в руки крупные оранжевые резцы. Когда мы наконец засунули их в брезентовые мешки, нам пришлось нацепить каждый мешок на конец палки и так нести: белка любого другого вида, когда очутится в темном мешке, лежит смирно, но эти явно жаждали продолжать борьбу и малейшее прикосновение к мешку встречали яростными попытками укусить и грозными воплями.

Белки в лесу совсем разволновались, меж деревьев эхом отдавалось их неистовое "чак! чак". Теперь они поняли, какую опасность мы для них представляем, так что не стоило и пытаться поймать еще хоть одну, пришлось довольствоваться теми тремя, которых мы изловили.

Итак, мы свернули сети и другое снаряжение и отправились обратно в Бафут. Там я поместил своих драгоценных белок в три крепкие, выложенные жестью клетки, наполнил кормушки и оставил каждую пленницу в строгом одиночестве - пусть немного придут в себя после такого унижения. Как только мы отошли, белки решились выйти из темноты своих "спален", уничтожили приготовленную для них порцию сочных фруктов, опрокинули блюдца с водой, попробовали на зуб жестяную обивку клеток - нельзя ли ее прогрызть - и, убедившись. что это им не под силу, удалились в "спальни" и уснули. Вблизи они оказались очень красивыми зверьками: брюшко и щеки светло-желтые, спинка красновато-коричневая и большущий хвост в поперечных полосках, точно перевязанный ленточками. Правда, впечатление немного портила чересчур большая голова (есть в ней что-то лошадиное, крохотные, тесно прижатые к черепу ушки и зубы изрядно торчат).

Я где-то читал, что эти белки ранним утром карабкаются на самые верхние ветки деревьев и оглашают лес необычайно сильными и странными криками: это низкое раскатистое гудение, точно замирающий гул гигантского колокола. Мне очень хотелось услышать этот крик, но я не думал, что они станут так кричать в неволе. Однако на другое же утро около половины шестого меня разбудил странный звук. Все пойманные зверьки находились на веранде за моим окном; я сел на на кровати и сразу понял, что звук этот идет от клеток, только не мог разобрать, от каких именно. Я надел халат и осторожно выскользнул из комнаты. Тут, в туманном предутреннем свете, продрогший и еще не совсем проснувшийся, я терпеливо ждал, не повторится ли удивительный звук. Через несколько минут он повторился, и теперь стало ясно - он идет от клеток с белками. Описать его необыкновенно трудно: он начинался подобно стону, постепенно набирал силу, и в нем появлялась какая-то вибрирующая дрожь - примерно так гудят и вибрируют телеграфные провода… Он колебался, точно сейчас заглохнет, потом, как будто кто-то совсем легонько ударял в гонг, резко усиливался и снова понемногу замирал. Видно, белки не очень старались, в лесу они вложили бы в свое "пение" побольше души - там, в предрассветном тумане, меж ветвями деревьев, оно, уж наверно, звучит таинственно и чарующе.

[..]

Следующим моим приобретением была белка, из-за которой поднялся ужасный переполох. Она сидела в сумке из пальмовых листьев, и едва я туда заглянул, как белка пулей выскочила наружу, укусила меня за руку и поскакала прочь по веранде. Джейкоб кинулся в погоню и совсем было уже догнал беглянку, но вдруг белка метнулась в сторону и помчалась вниз по лестнице, искусно лавируя среди десятков пар черных ног. Поднялась невообразимая суматоха; те, кто стоял на верхней ступеньке, подпрыгнули, почувствовав зверька у себя под ногами, потеряли равновесие и опрокинулись на тех, кто стоял ниже. Те в свою очередь повалились на других, которые стояли еще ниже, а уж те покатались вниз, как трава под косой. За считанные секунды вся лестница покрылась мешаниной шевелящихся тел, то там, то сям мелькали ноги и руки, высовываясь под самыми невероятными углами.

Я был уверен, что эта людская лавина раздавит злосчастную белку в лепешку, но, к моему удивлению, она появилась в самом низу лестницы, судя по всему, целая и невредимая, раза два взмахнула хвостом и пребойкой рысцой пустилась вдоль по дороге, оставив позади себя картину, которая напоминала побоище на лестнице в Одессе из фильма "Броненосец "Потемкин", только в негритянском варианте. А я на верхней ступеньке исходил бессильной злостью и тщетно пытался пробиться сквозь неразбериху черных тел - ведь белка была редкостная, нельзя же было ее упустить! На середине лестницы кто-то схватил меня за щиколотку, и я рухнул на большое, мягкое тело: судя по некоторым подробностям, которые мне удалось ощутить, тело было женское. С немалым трудом я поднялся на ноги, в отчаянии взглянул вниз, на дорогу, и - о радость! - по ней приближались десятка два молодых бафутян. Они заметили белку и остановились как вкопанные, а белка, завидев их, села и принялась подозрительно нюхать воздух.

- Эй! - завопил я. - Вы, там, на дороге… Поймайте эту белку!

Молодые люди положили на землю свои узелки и решительно двинулись на белку, но та только глянула на них, повернулась и пустилась наутек. Они ринулись вдогонку, и каждый, видно, решил, что именно он должен схватить беглянку. Белка удирала во всю прыть, но где ей было тягаться с такими длинноногими преследователями! Они бежали тесной кучкой, плечо в плечо, лица их были угрюмы и решительны. Скоро они поравнялись с белкой, и тут, к моему ужасу, все разом кинулись на мою драгоценную добычу - и снова белка исчезла под колышущейся грудой черных тел. "Ну, уж теперь-то беднягу непременно раздавят", - подумал я; однако белка оказалась необыкновенно живучей. Когда "куча мала" на дороге немного разобралась, один паренек встал и высоко поднял за шиворот громко негодующую, задыхающуюся белку.

- Маса! - закричал он и расплылся в улыбке. - Я его поймать.

Я кинул вниз мешок, чтобы он сунул туда зверька; потом все, кто стоял на лестнице, стали передавать мешок по рукам, покуда он наконец не попал ко мне. Я поспешил засадить пленницу в клетку, поскорей ее осмотрел и убедился, что она ничуть не пострадала, вот только настроение у нее оказалось из рук вон плохое. Это была черноухая белка, пожалуй, самая красивая из всех камерунских белок. Спинка у нее темно-оливкового цвета, а брюшко яркое, желтовато-оранжевое. По бокам от плеча до зада тянется цепочка белых пятнышек, а уши оторочены кромкой черной шерсти, и вид у зверька такой, точно он никогда не моет за ушами. Но, конечно, самое красивое в этом пушистом тельце - хвост, длинный и необыкновенно пышный; сверху он зеленовато-коричневый, полосатый, а с изнанки - ярчайшего оранжевого цвета, прямо огненный. Когда белка очутилась в клетке, она раза два махнула на меня своим ослепительным хвостом, а затем уселась и занялась неотложным делом: стала уплетать плод манго, который я для нее приготовил. Я с удовольствием за ней наблюдал и думал: какое счастье, что она уцелела во всей это кутерьме, и как хорошо, что я ее все-таки заполучил! Если бы я тогда знал, сколько еще мне предстоит с ней хлопот, я, наверно, радовался бы куда меньше.

[..]

И еще один зверек показал себя во всей своей красе, когда мы приехали в главный лагерь: черноухая белка, та самая что подняла такую кутерьму на лестнице перед виллой в Бафуте. В то время я и не подозревал, что кутерьма на лестнице - лишь малая толика того, на что способно это неугомонное существо, если оно в соответствующем расположении духа. Можно было подумать, что любимое развлечение в жизни этой зверюшки - удирать, увлекая за собой вслед толпу преследователей. Бельчонок, как я уже говорил, был совсем еще маленький; попав в мой зверинец, он очень скоро стал на диво ручным. Я брал его в руки, сажал к себе на плечо, и он ничуть нс протестовал: сидел столбиком и исследовал мое ухо в надежде, что я догадался спрятать там для него орех или еще что-нибудь вкусненькое. Если вокруг было не больше четырех человек, он вел себя в высшей степени достойно, но вид толпы тотчас наполнял его каким-то дьявольским желанием бежать и увлечь за собой погоню. Вначале я думал, что людская толпа беспокоит и пугает его и он действительно старается удрать. Но скоро убедился, что дело совсем не в этом: если за ним гнались, но не могли догнать, бельчонок останавливался, усаживался на задние лапки и дожидался, когда преследователи подойдут поближе. Очень забавно, что мы сперва назвали маленького негодника "Любимчик" (за его послушание и хороший характер) и только потом открылось нам всего его коварство. Первые гонки Любимчик учинил через три дня после того, как мы приехали в главный лагерь.

Весь наш запас воды для лагеря хранился в двух огромных бензиновых баках, которых стояли возле кухни. Каждый день заключенные из местной тюрьмы наполняли их свежей водой. Арестанты оказались веселыми парнями в чистейших белых рубахах и шортах; каждое утро они взбирались вверх по холму к нашему лагерю, неся на своих бритых головах бидоны из-под керосина, доверху полные воды. За ними всегда шагал тюремщик в нарядной светло-коричневой форме, начищенные медные пуговицы так и сверкали на солнце, а он шел, на ходу энергично размахивал короткой дубинкой и с первого взгляда было ясно: с ним шутки плохи! Арестанты (тут были собраны преступники всяческих рангов, от мелких воришек до убийц) с удовольствием выполняли свою скучную обязанность и, если с ними поздороваешься, просто сияли от радости. Раз в неделю я раздавал им сигареты, и тюремщик (который в это время выпивал со мной кружку пива) разрешал им походить по лагерю и поглядеть на зверей. Это развлечение, конечно, было приятным разнообразием в их невеселой жизни, и они толпились возле клеток с обезьянами и до слез хохотали над их шалостями или заглядывали в ящик со змеями и содрогались от сладкого ужаса.

В то утро, о котором я хочу вам рассказать, я шел кормить Любимчика, и тут появились арестанты. Они вереницей проходили мимо меня, на блестящих от пота лицах играла дружелюбная улыбка, и каждый добродушно говорил: "Здравствуй, маса; мы уже прийти… мы принести вода для маса… Привет, маса…" и прочее в том же роде. Тюремщик с четкостью бывалого служаки мне откозырял и тут же совсем по-мальчишески ухмыльнулся. Пока они выливали воду из керосиновых бидонов в баки, я вынул бельчонка из клетки, посадил его к себе на ладонь и дал кусочек сахару. Он схватил сахар, поглядел вокруг и увидел возле кухни группу арестантов: они сплетничали с моими помощниками и отпускали непристойные шуточки. Бельчонок убедился, что людей хватает, можно устроить гонку в свое удовольствие… и он покрепче зажал в зубах сахар, легко соскочил с моей ладони и большими прыжками помчался по лагерю, а хвост развевался у него за спиной, как пламя на ветру. Я кинулся вдогонку, но не успел пробежать и десятка шагов, как Любимчик уже скрылся в густых кустах, окаймлявших наш лагерь. Все кончено, решил я: больше мне его не видать, и так отчаянно закричал, что все побросали свои дела и со всех ног бросились ко мне.

- Белка убежала! - заорал я арестантам. - Плачу пять шиллингов всякому, кто ее поймает!

И тут произошло такое, чего я никак не ожидал: арестанты побросали свои керосиновые бидоны и ринулись в кусты, а за ними по пятам, отшвырнув дубинку и фуражку, чтобы ничто не мешало ему бежать, помчался их страж. Мои помощники присоединились к погоне, и вся орава с треском лезла напролом сквозь кусты и низкий подлесок в поисках коварного Любимчика. Все пространство вокруг лагеря прочесали самым тщательным образом, но нигде не приметили никаких следов бельчонка…

И вдруг его нашли: он сидел в ветвях невысокого куста, с интересом поглядывал, как люди суетятся и шарят вокруг, и преспокойно приканчивал свой сахар. Увидев, что его заметили, он спрыгнул на землю, пробежал через весь лагерь и дальше, на тропинку, что взбиралась на холм, а следом мчалась задыхающаяся толпа: тюремщик, арестанты и мои помощники. Скоро все они скрылись из виду и на лагерь снизошли мир и покой, но ненадолго: через несколько минут Любимчик вновь появился на гребне холма, прискакал в лагерь, пролетел через палатку, забрался в свою клетку и с невинным видом принялся грызть сахарный тростник. Полчаса спустя в лагерь ввалились арестанты, их страж и мои служащие, все в поту, еле волоча ноги от усталости, и доложили мне, что добыча от них все-таки удрала и теперь, конечно, скрывается уже в самой чаще леса. Когда я показал им бельчонка (он уже доел свой сахарный тростник и теперь мирно спал) и рассказал, как он вернулся, все пораскрывали рты и с минуту не могли опомниться от изумления. А потом, как истые сыны Африки, они в полной мере оценили комизм происшедшего: они буквально катались от смеха по всему лагерю, заливались громким хохотом, хлопали себя по бедрам, хохотали так, что даже слезы струились по щекам. Тюремщик до того развеселился, что упал на шею одному из арестантов и громко всхлипывал от смеха.

После этого тюремщик и арестанты каждый день приносили какую-нибудь дань зверьку, который заставил их так быстро бежать и "так ловко их одурачить": иногда это был кусочек сахарного тростника или пригоршня земляных орехов, иногда кассава или кусок хлеба. Что бы это ни было, Любимчик садился у самых прутьев клетки и принимал дары, взвизгивая от удовольствия, арестанты же собирались вокруг клетки и рассказывали друг другу или какому-нибудь новичку, который про это еще не слыхал, историю о том, как они гнались за бельчонком. Тут подымался громкий смех и Любимчика превозносили на все лады: вот хитрец, вот ловкач, как он здорово всех провел! И это был только первый из многих случаев, когда Любимчик поднимал страшный переполох в нашем лагере, Из множества разнообразных животных, которых нам приносили, пока мы оставались в нашем главном лагере, примерно одну пятую составляли детеныши, и, хотя почти все они были очаровательные создания, нам из-за них прибавлялось немало хлопот - ведь в животном мире младенцы требуют такого же ухода и заботы, как и любой человеческий детеныш.

[..]

Глаза молоденькой самочки белки Стейнджера изменили свой цвет: были очень красивые небесно-голубые, а стали серыми, как сталь; если потревожить белку ночью, она издает звуки, напоминающие стук заводного игрушечного поезда, когда его снимают с рельсов…

[..]

- Капитан - настоящий варвар, дружище, и терпеть не может животных. Это уж точно. Старик Робинсон, когда в последний раз ехал в отпуск на этом пароходе, хотел взять с собой ручного бабуина. А капитан уперся - и ни в какую. Ни за что не хотел взять обезьяну на борт. Не желаю, мол, набивать свой пароход вонючими мартышками. Говорят, был страшный скандал.

Мы со Смитом обменялись тревожными взглядами: ведь из всех несчастий, какие выпадают на долю зверолова, кажется, ничего нет хуже, чем капитан, который не любит животных. Позднее, когда последние посетители ушли, мы обсудили эту тревожную новость. И решили, что единственный выход - превзойти самих себя и всячески угождать капитану, а особенно позаботиться о том, чтобы обезьяны вели себя примерно и никакими неподобающими поступками его не прогневали.

Наш зверинец погрузили на переднюю палубу под присмотром старшего помощника, премилого человека, который очень старался нам помочь. Капитана мы в тот вечер не видели, а на следующее утро, когда мы поднялись спозаранку и принялись чистить клетки, он шагал взад и вперед по мостику, сутулый и мрачный. Нам сказали, что он спустится к завтраку, и мы с трепетом ожидали первой встречи.

- Не забудьте, - сказал Смит, когда мы чистили клетки обезьян, - его надо все время гладить по шерстке.

Он набрал полную корзину опилок, подбежал к борту и высыпал опилки в в море.

- Главное, постараемся ничем его не раздражать, - продолжал он, вернувшись ко мне.

И в эту минуту к нам, задохнувшись от спешки, прибежал с мостика матрос в белоснежной робе.

- Извините, сэр, - сказал он, - капитан вам кланяется и просит, когда выбрасываете за борт опилки, сперва посмотрите, в какую сторону дует ветер.

Мы в ужасе взглянули на мостик: в воздухе кружились опилки, и, обсыпанный ими, капитан, сердито хмуря брови, отряхивал свой китель.

- Пожалуйста, передайте капитану наши извинения,- сказал я, с трудом удерживаясь от смеха.

Матрос ушел, и я повернулся к Смиту.

- Гладить его по шерстке!-с горечью воскликнул я.- Ничем его не раздражать! Всего лишь выбросили добрых три центнера опилок на него самого и на его драгоценный мостик! Да уж, что и говорить, на вас можно положиться: вы знаете верный путь к сердцу капитана!

Когда раздался гонг, мы поспешили к себе в каюту, умылись и заняли свои места в кают-компании. К нашему отчаянию, оказалось, что капитан посадил нас за свой стол. Сам он сидел спиной к переборке, в которой было три иллюминатора, а мы со Смитом - напротив него за круглым столом. Иллюминаторы за спиной капитана выходили на палубу, где размещался наш зверинец. К середине завтрака капитан немного оттаял и даже пытался острить насчет опилок.

- Я вообще-то не против вашего зверинца, только смотрите, чтобы никто у вас не удрал из клетки, - сказал он весело, расправляясь с яичницей.

- Ну, этого мы не допустим, - заверил я и едва успел договорить, как в иллюминаторе что-то мелькнуло, я взглянул туда и увидел Любимчика, черноухого бельчонка; он сидел в круглом открытом оконце и снисходительным взором осматривал внутренность кают-компании.

Капитан, конечно, не мог видеть бельчонка - тот сидел на уровне его плеча, в трех шагах от него - и продолжал спокойно есть и разговаривать, а Любимчик сидел на задних лапках и чистил свои усы. На несколько секунд я остолбенел от ужаса, голова моя отказывалась работать, я только сидел как дурак и глазел в иллюминатор. По счастью, капитан был слишком занят своим завтраком и ничего не замечал. Любимчик кончил умываться и чиститься и снова принялся оглядывать кают-компанию. Видно, под конец он решил, что это место все же стоит исследовать повнимательней, и теперь озирался вокруг, соображая, каким бы путем поудобнее спуститься со своего насеста. И нашел, что проще всего прыгнуть из иллюминатора прямо на плечо капитану. Я отчетливо видел, как этот план созревает в голове маленького разбойника, и мысль, что он сейчас прыгнет, пронизала меня, как током, и побудила действовать. Я поспешно пробормотал: "Простите", оттолкнул свой стул и вышел из кают-компании. Как только я оказался в коридоре и капитан уже не мог меня видеть, я со всех ног бросился к клеткам. К моему немалому облегчению, Любимчик еще не прыгнул - его длинный пушистый хвост все еще свисал из иллюминатора. И в ту секунду, когда он уже пригнулся для прыжка, я кинулся к нему и успел схватить за хвост. Я отнес его в клетку - от негодования он громко верещал - и разгоряченный, но торжествующий вернулся в кают-компанию. Капитан все еще о чем-то говорил, и если он даже заметил мое поспешное бегство, то, наверно, приписал его коликам в желудке, ибо не сказал об этом ни слова.

[..]

Полный текст повести

[tolik]

Дж.Даррелл

"Поместье-зверинец"

[..]

Нелегко пришлось нам на первых порах и с малабарской белкой. Имя ее было Милисент. Малабарские белки - уроженки Индии. Это самые крупные из всех белок, они достигают около двух футов в длину, сложение у них крепкое, хвост длинный и пушистый. Шерсть на груди и животе шафранно-желтая, на спине темно-рыжая. На ушах, словно черные лоскутки, торчат большущие кисточки. Как и положено белкам, "малабарки" очень живые, быстрые, любопытные, но ими не владеет страсть грызть все подряд. Милисент, конечно, была исключением. Она полагала, что крупные, ярко-оранжевые парные резцы даны ей природой лишь для того, чтобы сокрушать ими клетки. Это вовсе не значит, что она рвалась на волю. Проделав здоровенную дыру в одной стенке, Милисент переходила к другой и снова принималась за работу. Мы ухлопали кучу денег на починку, пока не догадались обить изнутри клетку железом. А чтобы не лишать Милисент физических упражнений, мы клали ей в клетку большие чурбаны, которые она обрабатывала как электропила.

Когда мы получили Милисент, ее никак нельзя было назвать ручной, она молниеносно вонзала вам в палец зубы, если вы по глупости предоставляли ей такую возможность. Сколько мы ее ни задабривали грибами, желудями и прочими лакомствами, Милисент оставалась все такой же свирепой. Видно, она принадлежала к тем животным, которых просто нельзя приручить... Но тут произошла странная вещь.

Однажды мы увидели белку на полу клетки в обмороке. Осмотрели ее - никаких видимых симптомов. Когда у моих зверей появляется какое-нибудь загадочное недомогание, я, во-первых, ввожу больному антибиотики, во-вторых, держу его в тепле. Милисент сделали укол, затем ее перевели в павильон рептилий, единственное помещение, где мы топили летом. Дело пошло на поправку, но белка еще не проявляла прежней прыти, а главное, у нее совсем переменился нрав. Из яростного человеконенавистника Милисент вдруг превратилась в такого друга Homo sapiens, что мы диву давались. Стоило открыть дверь клетки, как она кидалась нам на руки, нежно покусывала пальцы, внимательно заглядывала в глаза, и ее длинные усы дрожали от волнения.

Лежать на руке, как на ветке, стало ее страстью, она могла так дремать часами, только бы позволяли. Теперь, когда Милисент исправилась, ее по утрам выпускали из клетки гулять по павильону рептилий. Очень скоро она открыла, что в черепашьем загоне есть все, что может пожелать почтенная малабарская белка: инфракрасная лампа, излучающая приятное тепло, спины гигантских черепах, где можно отлично посидеть, вдоволь плодов и овощей. Важные рептилии тяжело двигались по своему загону, а Милисент каталась на них верхом. Только черепаха найдет заманчивый кусок и вытянет шею, чтобы подобрать его, как белка прыгает на пол, хватает лакомство и возвращается с добычей обратно на панцирь, оставив рептилию в полной растерянности.

Наверно, гигантские черепахи были рады-радешеньки избавиться от Милисент, когда мы вернули ее после полного излечения в павильон мелких млекопитающих. Что ни говори, а таскать лишний груз на своем и без того тяжелом панцире - мало радости. Да и каково это для черепашьих нервов, когда из-под носа постоянно исчезают самые лакомые куски.

[..]

[tolik]

Взято тут

Рожденный свободным

Издание «Полярная правда»

Выпуск N 107 от 27 июля 2006

Рыжику везло на хороших людей. Когда на окраине Кандалакши дорожные рабочие заметили в траве крошечного зверенка, они не поленились принести его начальнику, а тот, в свою очередь, не поленился сначала позвонить в заповедник, а потом и привезти бельчонка к нам. Трогательно выглядел осторожно идущий по коридору крупный мужчина с маленькой зверушкой на ладони - сидеть в коробке белочка решительно отказалась.

Осталось тайной, как попал малыш на улицу, но главное -он уцелел, люди заметили его раньше, чем кошки и собаки. Он был совсем маленьким, с жиденьким хвостиком и короткой рыженькой шерсткой. Понятно, что кличка «Рыжик» ему очень подошла.

Есть твердую пищу Рыжик еще не умел и первые дни только пил молоко из пипетки, крепко обхватив ее пальчиками передних лапок. А потом отправлялся спать в уютное гнездо, сделанное из меховой шапки. Но он быстро рос и уже через несколько дней начал пробовать траву, яблоки, ядра орехов и подсолнухов, а поев, пробовал играть - бегал по спинке дивана, задорно задрав хвостишко. В общем, Рыжик поселился в нашем доме.

Подрастающий зверек доставлял нам много удовольствия. Было интересно смотреть, как прибавляется ловкость, как он весь кипит энергией, удовлетворяя ее беготней и прыжками.

Но нарастала проблема - что делать с ним дальше? У нас начинался полевой сезон, а пристроить своего воспитанника в Кандалакше не удавалось. Те любители живности, которым можно было доверять, отказались взять зверька на попечение, а желающие взять его не заслуживали нашего доверия. В результате Рыжик отправился в далекое путешествие - сначала на автомашине, потом на военном корабле - на Айновы острова в Баренцевом море.

Первое время Рыжик жил только в комнате. Он устроил себе основное гнездо из мягкой фланелевой тряпки на книжной полке, в котором спал по ночам. Кроме того, были еще запасные «дневные гнезда» - в сумке от фотоаппарата, в кармане мужского пиджака, висящего на спинке стула. Особенно любил Рыжик вздремнуть в ладонях хозяина.

Днем он часто сидел столбиком на подоконнике, разглядывая, что делается на улице. А на улице росла высокая трава, луга пестрели зарослями купальницы и валерианы, сменяя друг друга, цвели лютики, герань и ромашки. И хлопотали у гнезд сотни птиц. Кто строил гнезда, а кто уже птенцов выкармливал.

К сожалению, не совпадала наша суточная активность. Рыжик рано ложился спать, зато вставал около пяти часов утра и начинал заниматься «утренней зарядкой», носясь огромными прыжками по комнате и кухне, по столам и кроватям, по нам, пытающимся продолжать спать. Поэтому однажды утром я открыла форточку, и Рыжику была предоставлена свобода.

Теперь он целыми днями бегал на улице, раз десять в день прибегая поесть и поспать. Если бы мы жили на лесных островах Белого моря, это было бы идеальным выходом из сложившегося положения. Постепенно белка освоила бы новую жизнь, новые корма и ушла бы жить в природу, как ей и положено. Собственно, этого мы бы и хотели. Но на нашем острове не росло ни единого дерева, только высокая трава да кустики ивы. И сухопутные звери здесь не водились, даже мышей не было. И Рыжик оставался домашним зверем. К этому времени он подрос, обзавелся пушистой шубкой и роскошным пышным хвостом.

Время шло, кончался наш полевой сезон. Родившиеся весной птенцы поднялись на крыло и улетели на зимовку, кончался осенний пролет мигрантов. Собрались и мы на «зимние квартиры». И кончилась вольная жизнь белки.

Выпускать зверька на городские улицы, где бегают кошки и собаки, ходят люди с палками - значило обрекать его на немедленную гибель. Во всяком случае, нам так казалось. А в комнате Рыжику было плохо. Он не утратил резвости, сделал себе новое гнездо из ваты на шкафу. Но теперь он часто сидел на подоконнике, с тоской глядя на далекий лес на той стороне реки.

И однажды произошло то, что должно было случиться - прошмыгнув между ног в открытую дверь, Рыжик выскочил на улицу. Посидел на крыше дома, перебежал на сарай, потом оказался на большом тополе. И уж тут-то отвел душу!

Бегал и прыгал по ветвям, кувыркался, грыз кору. А потом спрыгнул на землю, перебежал улицу и шмыгнул в церковный двор.

Целый день мы пытались искать бельчонка, высматривали на крышах и деревьях, звали. Все напрасно. Однако вечером Рыжик очень обрадовал нас, приехав на плече одного из наших знакомых. Оказывается, он вертелся около закрытых дверей, пытаясь попасть в дом. Ах ты, умница!

И жизнь потекла по-прежнему. Утром Рыжик убегал в открытую форточку, развлекался на деревьях, дразнил соседскую цепную собаку, цокая на нее с ветвей березы. К людям относился очень дружелюбно, прыгая по плечам и головам к восторгу соседских ребятишек. И обязательно приходил домой кормиться и ночевать. Мы, конечно, очень беспокоились за него, но не закрывать же зверя в клетку, хотя нам это горячо советовали.

Все кончилось предсказуемо - однажды Рыжик не вернулся. И сразу дом опустел. Никто не прыгал по столам, не слышался в коридоре топоток быстрых лапок. Были мучительными раздумья - может быть, и вправду нужно было закрыть Рыжика в клетку? Ведь на смерть выпустили ребенка на улицу, полную опасности...

Прошло несколько месяцев, и подошел ко мне сосед, охотник-любитель. Он вырос , возле заповедника, одно время даже работал у нас и до сих пор делился чем-нибудь интересным из своих наблюдений в природе. Спросил, где наша белка, и когда я пожаловалась на нашу беду, сказал, что парился в бане с начальником лыжной базы, и тот рассказал, какая «нахальная» белка появилась осенью в районе их базы. Прибегала из леса, прыгала по плечам и головам людей, рылась в сумках отдыхающих, воровала яблоки и конфеты, тут же зарывая их в снег. Иногда укладывалась спать, зарываясь в смятые газеты, а когда ее тревожили, «рычала», как он выразился. Потом стала приходить реже и вскоре вовсе перестала появляться.

У меня, как говорится, камень с души свалился. Ну конечно, это был Рыжик! В одно и то же время, в одном районе не могло быть двух белок с одинаковыми привычками. Видимо, вначале он еще скучал по людям и домашней пище, но постепенно привык к жизни в лесу, может быть, познакомился с другими белками, и начал жить свободным, каким и родился. А что не побоялся переплыть речку и пробежать через улицу поселка, так белкам свойственны такие «подвиги» во время миграций, когда они ищут богатые кормом места.

Иветта ТАТАРИНКОВА. Научный сотрудник Кандалакшского государственного заповедника.

[tolik]

В.Бианки

Бешеный бельчонок

...Мы так увлеклись, что не заметили, как забрались глубоко в лес и очутились на опушке небольшой поляны.

- Стой! - шепотом вдруг сказал сынишка и схватил меня за руку. - Смотри: бельчонок!

Правда: на другой стороне поляны на ветках сосны прыгала молодая белочка с тоненьким еще хвостиком. Бельчонок спускался с ветки на ветку. Исчез на минутку из глаз и вдруг, смотрим, скачет по земле к березке.Ближе к нам от той опушки стоял куст, и еще ближе - одинокая береза. И рядом с березой открыто рос малоголовый гриб на высокой белой ножке - обабок.

- А! - сказал я тоже шепотом и потянул сынишку за росшие рядом елочки, чтобы не спугнуть бельчонка. - Знаешь, бельчонку, наверно, ужасно хочется попробовать этот гриб, а на землю спуститься страшно: вдруг кто-нибудь увидит и схватит.

- Ага! - согласился сынишка. - Наверно, он очень голодный.

Бельчонок уж прыгал к обабку по земле, смешно подкидывая задом. От опушки до березы было верных шагов пятнадцать. Моих, человеческих, шагов пятнадцать, а беличьих мелких скачков по земле - не меньше как полсотни. И вот только бельчонок подскакал к березе, не успел еще и куснуть гриба, - вдруг сбоку из травы откуда ни возьмись - лисица! И на него. Мы так и ахнули.

Но бельчонок вовремя заметил опасность, повернул - и в несколько скачков очутился на березе. Он мигом взвился по стволу и притаился под самой макушкой. Весь сжался от страха в комочек. Лисица осталась с носом.

Сынишка хотел захлопать в ладоши, но я ему не дал, шепнул:

- Подожди. Это еще не все. Лисица, я вижу, пожилая, опытная. Она так этого дела не оставит.

Я потому так подумал, что лисица сразу, как бельчонок махнул от нее на дерево, осадила всеми четырьмя лапами, стала и потом с самым равнодушным видом повернула прочь от березы - к опушке. Даже не взглянула вверх, на дерево. Будто ее совсем и не интересовал никогда бельчонок, не за ним она кинулась, а так просто.

А у самой глаза блестят, рот - до ушей. Мне тут и почудилась какая-то хитрость с ее стороны.

Смотрим, правда: не дошла лисица до опушки, вдруг - шмыг за куст, который между березой той и опушкой стоял. И нет ее.

- Ишь, хитрюга! - шепчет сынишка. - В засаду села. Как же теперь бельчонок домой в лес попадет? Ведь ему мимо этого куста бежать.

- Вот в том-то и дело, - шепчу я. - Не миновать ему лисьих зубов... Но... Тс-с!.. Смотри, он что-то придумал.

Чуть заметный среди листвы на белой ветке березы, рыжий комочек зашевелился, развернулся - и опять превратился в бельчонка. Вытянув шею и повертывая голову во все стороны, белоьчонок долго всматривался. Но, верно, оттуда, с вершины, ему не было видно лисицы: он осторожно, потихоньку стал спускаться с ветки на ветку. Прыгнет - и оглядится. Прыгнет - и тянет шейку, заглядывает вниз.

- Ох, глупый, глупый! - шепчет сынишка. - Сейчас ведь спрыгнет на землю. Пойдем скорей прогоним лисицу!

- Подожди, подожди! - шепчу. - Посмотрим, чем кончится.

В первый раз я своими глазами видел, как лисица охотится за белкой. Бельчонок тихонько спустился уже до половины березы - и тут вдруг замер на ветке. Да вдруг как затрясется на лапках, как закричит, зацокает!

- Увидел, увидел! - шепчет сынишка.

Сомнения быть не могло: белый кончик рыжей трубы - хвоста лисьего - высунулся из куста, и бельчонок его заметил!

"Эх, лисанька! - подумал я про себя. - Рано победу затрубила! Думала, уж вот он - твой бельчонок! Заиграла хвостом, да и выдала себя".

Кончик лисьего хвоста сейчас же опять исчез за кустом.

Но бельчонок никак не мог успокоиться. Он пронзительно, громко ругал коварную лисицу - уж не знаю, какими своими беличьими словами - и весь трясся от негодования.

Потом, когда лисий хвост исчез, бельчонок замолчал. И вдруг, чего-то ужасно испугавшись, винтом взвился по стволу к себе на спасительную вершину. Может быть, вообразил себе, что лисица сейчас прыгнет за ним из-за своего куста - на полдерева.

- Дело затягивается, - шепчу я сынишке. - Но - терпение: лисица, видимо, решила сидеть в засаде хоть до вечера. А бельчонок, конечно, голодный. На березе ему долго не высидеть: там ему ни шишек, ни орехов. Все равно придется слезать.

Прошло несколько минут. Ни лисица, ни белка не подавали никаких признаков жизни. Сынишка уже начал меня за рукав дергать:

- Прогоним лисицу и пойдем грибы собирать.

Но тут бельчонок опять показался из своего прикрытия и прыгнул на одну из тонких верхних веток березы. Это балы одна из самых длинных веток дерева, и она, как вытянутая рука, указывала прямо на опушку леса - на ту, самую крайнюю сосну, с которой полчаса тому назад спустился бельчонок. Бельчонок разбежался по ней и, сильно качнув конец ветки, прыгнул.

- Бешеный! - шепотом вскрикнул сынишка.- Он...

Сынишка хотел, конечно, сказать, что бельчонок попадет в пасть лисице. Но он не успел договорить: так быстро все кончилось.

бельчонок, разумеется, не рассчитал: допрыгнуть до опушки с березы он не мог. Самой ловкой белке не перелететь с такого расстояния по воздуху, - не птица же! просто, видно, бельчонок с отчаянья прыгнул: будь что будет! И он, конечно, кувырнулся, не пролетев и половины расстояния до сосны. Надо было видеть, как он летел вниз, растопырив все четыре лапки и вытянув тонкий хвостик, - прямо в куст, где сидела лисица, прямо на нее!

Но не успел он долететь до куста, как лисица...

Думаете, подскочила и на лету схватила его в зубы?

Нет, лисица опрометью выскочила из куста и сломя голову бросилась наутек через пни и кусты.

Громкий смех сынишки - прямо мне в ухо - чуть не оглушил меня.

А бельчонок, упав на куст, не разбился: ветви спружинили, слегка подкинули его легкое тельце и, опять приняв на себя, мягко опустили его на землю.

Бельчонок скок-скок-скок! - и на сосну. С сосны на осину, с осины еще на какое-то дерево - и скрылся с глаз в лесу.

Сынишка хохотал до слез. И весь лес, казалось, хохотал с ним, все капельные глазки дождя на листьях, на траве и кустах.

- Бешеный! - твердил сынишка сквозь смех и слезы... - Ну, прямо бешеный! Как он на лисицу-то! Как она от него!.. И хвост поджала! Вот бешеный бельчонок!

- Ну, - спросил я, когда он прохохотался, - теперь понимаешь, почему я не дал тебе бежать от Клеопарды?

- Знаю, знаю:

Вывод ясен без картин, -

Часто, в битве не робея,

Побеждает трех один.

Уж не знаю, откуда он взял эти стишки! Он у меня набит стихами и выпаливает ими вдруг, как из пушки.

Веселые мы пришли в тот день из лесу.

Взято тут

[tolik]

Автор: murz88

взято тут

На балконе 3 этажа нашего дома, бельчиха устроила гнездо и вывела бельчат. Очень хорошо и спокойно им там было. Бельчата подросли и сегодня разбежались по двору. Опасностей для них, во дворе очень много. Местные кошки начали ловить их и играть как с мышами. Вороны тоже не отставали. Пришлось спасать бельчат, ловить и возвращать на балкон. 15 минут назад поймали последнего беглеца.

Фото 1. Их мама в прошлом году.

Фото 2,3,4,5, Малыши- беглецы.

[tolik]

Белки из Белого Дома.

Филд Касл

взято тут

У Белого Дома в Америке живут белки с плоскими хвостами. Они хорошо подготовлены на случай нападения и явно не идиоты.

Грустно то, что правительство их не кормит и они, желая покушать и преодолевая гордость, смущенно просят милостыню у прохожих. Пушистейшие существа, они страдают от недогляда, дефицита деревьев и террористической опасности. Они жалобно свисают с дубов и ясеней, глядя круглыми карими бусинами в ухоженную траву и ждут добрых людей.

Будучи как-то прохожими в Америке, мы увидели этих белок и искренне посочувствовали им. Стали рыться в карманах, делать вид, что стараемся найти и озабочены (я вот сейчас думаю: и чего мы так мучились? Лучше дали бы им десять долларов, как раз на такси до Макдоналдса). В карманах нашлось несколько завалявшихся мятных конфет в блестящих обертках. Как честным людям, нам казалось, что неудобно как-то кормить животных невкусностью, которую сами не хотим, а выкинуть жалко. Но поздно. Завидев конфеты, белки сразу благодарно заулыбались и дружно пошли в нашу сторону.

Милые, милые звери... взяв эти конфеты, они сделали свой экзистенциальный выбор. Самая смелая из них протянула грязную лапку, цапнула конфетку и, отойдя подальше, чтобы обратно не отняли, начала ее радостно разворачивать. Другие белки стояли вокруг нее, затаив дыхание и распушив хвосты. А зажравшаяся скотина откусила кусочек, плюнула бяку, и с обиженным видом полезла на дерево. Другие тоже плюнули и тоже полезли. Видно, это у них общественный строй, как у пчёл, и слушают они одну главную самку. И размножаются они яйцами, эти твари у Белого Дома. Хитро придумано. Видно, что не идиоты.

[tolik]

Михаил ДЕМЕНОК

Оборотень

Таежная быль (отрывок)

Взято тут

[..]

В тихой заповедной зоне еще долго стояли теплые ясные дни. Низко над землей, над пожухлыми травами, плавали блестки паутины. Струилось дрожащее марево. Потом повеяло таким теплом, что в пору багульнику зацвести. И действительно, однажды на рассвете Степан вышел из своего домика-сторожки, приютившегося у стены зубчатого ельника, огляделся и замер: на скалистой вершине сопки зажег гирлянды огней багульник. Степан любовался цветками, пока с подоконника сторожки до него не долетели пронзительные звуки «урр, урр!», затем «цок, цок!».

Он шагнул к распахнутому настежь окну — на подоконнике пританцовывала белочка. Точно такую же он видел вчера на просеке, когда возвращался из лесу домой. Белочка была легка, подбориста, вылинявшая дымчатая шубка плотно облегала гибкое туловище. Маленький юркий пушистый комочек сверкал глазками и гневно цокал. Шилин перевел взгляд в сторону орешника. Черный зверек с желтовато-золотистым животом и длинным, как плеть, хвостом уходил, продираясь сквозь густую чащу.

— Так это харза загнала тебя сюда! — сказал Степан, закрывая снаружи окно.

Белочка испуганно соскочила с подоконника и юркнула под кровать.

— Ничего, подружимся!

С этими словами Шилин направился к обомшелым камням. Там он набрал мха, наломал сухих веточек и, придя домой, устроил для белочки гнездо. Но белочка распорядилась по-своему: мох и веточки перенесла ближе к подоконнику и сложила себе новое гнездо.

Степан знал, что белки на воле умудряются выпивать утиные яйца. Принес яйцо и положил перед зверьком на подоконник. Смешно было наблюдать, как белка возилась с яйцом. Подбежит к яйцу, попытается укусить, а оно откатывается, пока не свалилось на землю. Белочка выпила яйцо и юркнула в орешник.

Каждое утро белочка будила Степана задорным цоканьем возле окна сторожки: кушать просила. И егерь охотно подкармливал зверька утиными яйцами. Вскоре белка так привыкла к своему кормильцу, что брала корм у него из рук.

Однажды после полудня Степан решил наведаться в кедрач и добыть для белки орешков. Он выбрал кедр, у которого сучья росли низко над землей, и влез на дерево. Стряхиваемые с веток желтоватые букетики шишек с шумом падали на землю. Вдруг появилась его белочка. Она некоторое время наблюдала за Степаном, затем осмотрелась, легко вскочила на кедр, перебралась на ветку с гроздьями шишек и энергично заработала лапками: срывала шишки и бросала их на землю, точно так же, как это делал он.

— Вот чудеса! — вслух радовался Шилин. — Собирался угостить белку орешками, ан вон как обернулось: белка сама заготовила столько орехов, хоть лопатой греби!

[..]

[tolik]

Автор Lynch, взято тут

Белочка

30.06.2006 00:20

Жена домой бельчонка принесла. Сиротку.

На работе у неё эти белки шныряли по деревьям. Точнее, не белки, а детеныши их маленькие - серые, глазастые непонятные существа. Поскольку там же шныряли и собаки, жене приходилось бельчат спасать - после того, как они шмякались на землю, ловить и подсаживать на деревья. Всего бельчат было трое. Мамы, как ни странно, не было видно. Может, погибла?

Судя по всему, это так. И от голода бельчата вылезли из гнезда и начали искать себе пропитание. Залезли на липу и стали глодать её листочки. Больше еды у них не было. А так как цеплялки у бельчат еще не окрепли, да и вообще они были слабенькими, иногда они шмякались на землю.

И вот одного не удалось уберечь от собаки. Она прихватила бельчонка, и несмотря на окрики, видимо, сжала зубами. Он погиб. Смерть второго наступила от жестокого клюва злобной вороны - свидетелями стали соседи.

Остался один. И сердце доброй женщины не выдержало этого избиения младенцев - последнего бельчонка она посадила в коробку и принесла домой.

Полезли в интернет смотреть, что же едят маленькие белки? Выяснилось, что коровье молоко давать нельзя - лучше купить детскую смесь.

Я пошел в Курс за припасами для крошки. Купил смесь, кедровые орешки, тыквенные семечки, сушеные яблоки.

Дома жена потеснила наших песчанок - это забавные такие маленькие звери, типа крохотных тушканчиков. Нечто среднее между мышами и хомяками. Песчанки временно переехали в банку (они там себя нормально чувствуют, хотя панику подняли несусветную), а в клетку перекочевала белочка. Тут, собственно, жена и определила, что это, судя по всему, бельчиха, а не белк.

Белочка пометалась по клетке, но быстро устала - слабенькая она. Жена начала её кормить смесью из пипетки. Белка быстро просекла, что это вкусно. Лапками хватает пипетку и быстро-быстро лижет её. Несколько пипеток - и засыпает. Прямо как ребенок новорожденный. Только спит своеобразно - становится в угол клетки и прищуривает глаза, накрыв себя хвостом. Насыпали ей всяких зернышек (песчанки тоже поделились своей "Хомой"). Поставили водички в крышке от банки. Вроде бы ничего - освоилась. Грызла семечку тыквенную, схватив её лапками.

Завтра привезем ей клетку побольше.

Хоть бы выжила...

А зовем мы её Масяней. Масенькая потому что.

[tolik]

Ю. Степанов

Белочка

Рассказ

Опубликовано в журнале "Костер" за октябрь 2000 года

Много я видел белочек в парках, сам кормил их орешками прямо из рук. Приятно для городского жителя такое прикосновение к дикой природе, словно общаешься с миром, который уже недоступен современному человеку.

Но как-то раз случайно, в туристском походе, я зашел в такую таежную глушь, где наверняка люди если и проходили, то один раз за десятки лет. Там не было и намека на тропинки, обычные почти в любом лесу.

Глубокий мох лежал между стволов сосен нетронутым, плотным ковром. Вечерело. Вокруг стояла густая пугающая тишина. Я не слышал своих шагов, ступая словно по поролону. И тут я увидел, что ко мне бесшумно скачет по темному мху белочка, совсем не похожая на своих городских подружек с тонкими облезлыми хвостиками. Она была очень крупной, с пышным большим хвостом. Такая белочка могла бы грызть золотые орешки в сказке о царе Салтане.

Я замер и невольно залюбовался. А белочка, глубоко проваливаясь передними лапками в мох, прыгала прямо ко мне. Примерно в метре остановилась, и наши взгляды встретились. Большие, темные, раскосые глаза смотрели напряженно, но без страха. Они были прекрасны. А вот у меня почему-то холодок пробежал по коже, словно заглянул я в неизвестную бездну.

Несколько секунд мы не двигались. Я не дышал, чтобы не спугнуть белочку, но она вдруг прыгнула в сторону, добралась неторопливо до сосны и стремительно, винтом, ушла в вышину.

Кусочек медной сосновой коры, крутясь, опускался с вершины. Он лег рядом со мной, на плотный темно-зеленый мох. Я поднял его и пошел своей дорогой. Мне очень хотелось думать, что белочка специально для меня сорвала этот кусочек коры.

С тех пор я знаю, какими должны быть настоящие белки. И не могу забыть ту единственную, таежную белочку, словно красавицу, о которой ни в сказке сказать, ни пером описать.

Взято тут

[tolik]

Саркис Кантарджян

БЕЛИЧЬИ СТРАСТИ

Получилось так, что моя мама, супруга и внучка оказались нареченными красивым женским именем – все они Изабеллы. Может быть именно поэтому все наше семейство испытывает особую любовь к белкам - этим удивительно красивым и подвижным животным, два поколения которых по воле случая проживали в нашей семье.

Первая белка прилетела в Ереван из новосибирского Академгородка в день рождения моей супруги 19 сентября 1966 года, когда я, готовясь к защите кандидатской диссертации, оставив дома своего недавно родившегося первенца, в июне на целых шесть месяцев переехал в Новосибирск. Прохаживаясь по улицам Академгородка, я часто становился свидетелем трогательных сценок кормления с рук белочек. Последние вели себя достаточно нахально, буквально выклянчивая еду у прохожих.

Накануне дня рождения своей супруги, я случайно встретил вблизи гостиницы “Академическая” своего бывшего однокурсника, приехавшего в Новосибирск в командировку. Узнав, что на следующий день он возвращается в Ереван, я попросил его прихватить с собой небольшую посылку, еще четко не представляя себе ее содержимое. Решение, что будет содержаться в этой посылке, пришло автоматически, когда я проходил мимо традиционного места, где обычно кормились белочки. Зная, что в городке действует положение, согласно которого человек, поймавший белку, выселяется из городка в течении 24 часов, я, не побоявшись быть выдворенным накануне защиты, решил подарить супруге живую белочку.

На следующий день в 6 часов утра с горстью семечек в руках я оказался под заветным деревом. Через минуту ничего плохого не подозревающий зверек уперся своими передними лапками в мою ладонь и принялся уплетать лежащие на ней семечки. Подождав несколько минут и усыпив его бдительность, я защемил пальцами правой руки передние беличьи лапки и отцепив ее задние лапки от ствола дерева., прижал белку к своему животу. Сейчас об этой “героической” охоте мне напоминает шрам на большом пальце правой руки, оставшийся от укуса белки в момент ее захвата. Несмотря на нестерпимую боль, я добрался до своей комнаты в общежитии, запустил белку в верхнюю часть тумбочки, стоящей рядом с моей кроватью, высыпал из зажатой ладони остатки семечек и задвинул передвижную стеклянную дверцу. Занявшись обработкой раны, я пришел в неописуемый восторг от вида моей пленницы, которая, покончив с семечками, принялась за утренний туалет. Заказав плотникам, работающим в общежитии, небольшой фанерный ящик с просверленными стенками, и уплатив им за работу сумму, равную стоимости одной бутылки портвейна “Спотыкач”, я стал обладателем коробочки, в которой моя красавица в тот же день благополучно долетела до своего нового места жительства.

Возвратившись в декабре домой, я вновь встретился с моей пленницей, прекрасно устроившейся в большой клетке, в которой до нее проживали волнистые попугайчики. В клетке было большое дупло, в котором она ночевала и из которого каждое утро вытаскивала на просушку свое полотенце, служившее ей в качестве постели. Дверь в клетку в течении светлого времени суток была всегда открыта и моя белочка выходила порезвиться на свободе в любое, удобное для нее время. На ночь клетка запиралась. В те годы я со своей семьей еще проживал на квартире моих родителей, которую подробно описал в начале этой книги. Хочу напомнить, что эта квартира располагалась на первом этаже трехэтажного дома. Сей фактор сыграл роковую роль в последующей судьбе нашей общей любимицы. Однажды, выйдя из клетки, белка устроилась на подоконнике веранды, выходящей во двор. Проходящие по двору сотрудники треста “Водоканал”, заметив греющуюся под лучами солнца пушистую красавицу, спугнули ее и она спрыгнула во двор. Они побежали за ней и через несколько секунд белка оказалась под колесами неожиданно въехавшего во двор автомобиля. Трудно описать состояние всех членов нашей семьи после этой трагедии.

Спустя десять лет, став деканом факультета экономической кибернетики ЕрИНХа, я почему-то решил рассказать эту историю своим студентам. Среди слушателей был и секретарь комсомольской организации факультета Гагик Еганян. Вскоре он улетел в Новосибирск, где в тамошнем университете должен был выступить с научным докладом на студенческой научной конференции. Перед возвращением в Ереван он не поленился специально заехать в зоомагазин и купить для моих детей еще одну белку. Когда он доставил ее в Ереван и переступил порог моей новой квартиры, возникла сцена, напоминающая картинку из гоголевского “Ревизора”. Все присутствующие с ужасом взирали на нечто, помещенное в клетку с беличьим колесом, но очень отдаленно напоминающее нашу первую красавицу. Вместо пушистого беличьего хвоста торчал какой-то обрубок, внешне напоминающий крысиный хвост. Оказавшись в клетке, оставшейся от первой белки, это безобразное существо тут же запрыгнуло в дупло и не выходило оттуда дня два. Забеспокоившись ее отсутствием, я вынужден был растормошить ее и заставить покинуть дупло. Каково было мое удивление, когда на дне дупла я обнаружил шестерых новорожденных бельчат. Оказалось, что готовясь стать мамашей, наша новая белка специально выпотрошила свой пушистый хвостик (а ее оторвали от материнских приготовлений и отправили в столь длительное путешествие).

Через четыре месяца, когда бельчата выросли, в нашем доме уже проживало семь сибирских красавиц ( за это время хвост мамаши стал таким же пушистым, как у ее чад). Им во владение была передана половина застекленной веранды. К нам домой специально приходили смотреть на беличий аттракцион. Запирались окна, открывались двери двух клеток, и начиналось что-то невообразимое. Белки взбирались на присутствующих, крутились по их телам, напоминающим им стволы деревьев, лазили по карнизам и пили молоко из блюдечка, которым пользовался живущий в нашем доме степной ежик. Эти сценки мой друг запечатлел на память, сняв любительский кинофильм. Мы его часто показываем нашим гостям. Если же я когда-нибудь сделаю с этого фильма видеокопию, я обязательно перешлю ее в телепередачу “Сам себе режиссер”. Думаю, что проделки моих белок заинтересуют участников передачи.

Взято тут

[Galla]

Автор Lynch, взято тут

Белочка

30.06.2006 00:20

Жена домой бельчонка принесла. Сиротку.

На работе у неё эти белки шныряли по деревьям. Точнее, не белки, а детеныши их маленькие - серые, глазастые непонятные существа. Поскольку там же шныряли и собаки, жене приходилось бельчат спасать - после того, как они шмякались на землю, ловить и подсаживать на деревья. Всего бельчат было трое. Мамы, как ни странно, не было видно. Может, погибла?

А зовем мы её Масяней. Масенькая потому что.

Кстати Масянь - это белка-летяга из Одинцово. Мы с хозяином общались на сайте Грызландии. Надо его пригласить к нам.